Дельфинотерапия рекламируется через популярные информационные каналы, включая интернет и телевидение. Людям внушают, что такая терапия помогает взрослым и детям справиться с физическими и психическими расстройствами. «Лечение» подразумевает несколько сеансов плавания с китообразными в неволе. Во время сеансов пациенты работают с координацией глаз и рук или с вербальной реакцией. 

Для помощи людям с ментальными или физическими расстройствами дельфинотерапию используют уже более 25 лет. При этом научных свидетельств долгосрочной пользы такой терапии до сих пор нет, подчеркивают старший преподаватель программы по нейробиологии и поведенческой биологии Лори Марино и профессор факультета психологии Скотт Лилиенфельд. Ученые проанализировали несколько работ по дельфинотерапии, чтобы понять, насколько этот способ лечения эффективен. Свои выводы они изложили в статье «Дельфинотерапия: больше ошибочных данных и больше ошибочных выводов» [1].

Исследования в поддержку дельфинотерапии имеют серьезные методологические недостатки, которые лишают приводимые аргументы всякого смысла, пишут Марино и Лилиенфельд. Утверждения о пользе плавания с дельфинами экспериментально не подтверждались. К тому же, статьи о пользе такого метода часто пишут авторы программ по дельфинотерапии, что может скрывать личную заинтересованность. 

Мы приводим перевод статьи «Дельфинотерапия: заявления и доказательства» [2].

Польза или вред

В 2005 году Национальный институт здоровья США потратил на исследования аутизма 99 млн долларов. Для сравнения, в 1997-м на эти программы выделялось 22 млн. Такие ресурсы породили появление самых разных способов лечения. В их числе анималотерапия (или пет-терапия) – метод, вызывающий повышенный интерес при недостаточном экспериментальном обосновании. 

Есть множество теорий о том, как именно работает терапия с использованием дельфинов. Часто эти теории представляют публике расплывчато и многословно, с использованием звучных формулировок, которые на деле не имеют смысла. При детальном разборе оказывается, что точные научные термины используются неправильно или без надлежащего контекста. Такой запутанный язык характерен для псевдонауки, чьи последователи хотят звучать более продвинуто, убедительно или в рамках закона. 

Нередко спорными методами пытаются лечить расстройства аутистического спектра. По определению автора статьи «Научно обоснованные практики и студенты с расстройствами аутистического спектра» Р. Л. Симпсон [3], спорным следует считать метод или стратегию, которые не получили поддержки научного сообщества. 

Учитывая, что этиология аутизма все еще до конца не известна, сторонники дельфинотерапии позволяют себе истолковывать прогресс пациента как свою заслугу. Особое беспокойство ученых вызывает, когда они обещают пациентам экстраординарные результаты.

В 2003 году доктор Бетси Смит одна из первых решила установить, имеет ли дельфинотерапия реальную терапевтическую ценность. В итоге она осудила использование этой неэффективной эксплуататорской практики, озвучив две ключевые проблемы. 

1) Поставщики  услуг по дельфинотерапии получают существенные суммы от клиентов, ищущих помощи. Они имеют значительную прибыль, не представляя достаточно экспериментальных доказательств в поддержку этого метода. 

2) Дельфинотерапия может отвлечь от реально действующих терапевтических программ. Время и деньги, использованные на купание с дельфинами, могли быть потрачены на лечение, эффект которого научно доказан. 

У людей складывается впечатление, что дельфины никогда не причинят вреда человеку. Но в реальности такая терапия провоцирует получение травм и распространение заболеваний, отмечает Лори Марино [4].

«Вероятность повреждений весьма высока, когда вы помещаете ребенка в аквариум с диким животным, которое весит почти 200 кг и могло быть травмировано в результате отлова», – поясняет ученая.

Исследования Натансона о дельфинотерапии при аутизме, церебральном параличе, синдроме Дауна и других расстройствах

Психолог Д.Е. Натансон провел два исследования, в 1997 и 1998 году. В своей статье «Эффективность кратковременной дельфинотерапии для детей с тяжелыми формами инвалидности» [5] автор сообщает, что разработанная им двухнедельная программа Dolphin Human Therapy значительно улучшает языковые, речевые, общие двигательные навыки и мелкую моторику у детей с различными расстройствами. Как утверждает Натансон, по сравнению с традиционными речевыми или физическими терапевтическими программами с минимальной продолжительностью в полгода Dolphin Human Therapy дает более заметные результаты за более короткий срок и по более низкой стоимости. 

Натансон и коллеги сравнивали две недели дельфинотерапии и шестимесячную речевую и физическую терапию с пациентами, имеющими различные расстройства (аутизм, церебральный паралич, синдром Дауна и другие). Каждый участник прошел традиционную терапию перед тем, как был направлен на 17 сессий дельфинотерапии. Исследователи утверждали, что именно плавание с дельфинами улучшило общие моторные навыки, внимание и языковые способности у детей с тяжелыми формами расстройств. Результаты показывали, что до дельфинотерапии 0% детей могли самостоятельно совершить какое-то действие, а после этот показатель увеличился до 57-71%. 

Изучив исследования Натансона, Марино и Лилиенфельд обнаружили минимум 11 методологических недостатков, которые подрывают научную обоснованность его статей. Основные заключались в возможности эффекта плацебо, влияния истории, эффекта новизны и  возвращения к среднему из-за отсутствия экспериментального контроля.

Наиболее существенным недостатком исследования Натансона 1997 года [5] стало отсутствие контрольной группы, с которой следовало провести сравнение результатов. Не было также системной оценки влияния на пациента каждого компонента лечения. Не был учтен и баланс между тестами, которые проводились до эксперимента и после (пре- и пост тесты). Все это мешает приписать произошедшие изменения только дельфинотерапии. На поведение детей могли повлиять нахождение в воде или другие переменные, такие как увеличение межличностного внимания или межличностного контакта.

Кроме того, Натансон заявлял, что будет использован дизайн исследования одного случая (single-subject design), однако не предоставил данных по каждому испытуемому. Вместо этого он собрал сведения по всем участникам в одну таблицу. Из-за смешения данных скрылась информация о том, что некоторым детям после терапии могло стать хуже. Их результаты были включены в ту же самую группу, что и результаты детей, у которых были замечены улучшения.

Натансон и его коллеги изменяли исследуемую переменную на разных этапах исследования. Именно это могло привести к положительным изменениям, которые в итоге были приписаны дельфинотерапии. Не было у них и рандомизированной контрольной группы, чтобы оценить переменную, связанную с происхождением испытуемых. Дети, участвовавшие в эксперименте, были из одного штата одной страны.

Неизвестно также, каким образом измерялись и записывались ответы детей. Ожидания экспериментатора могли повлиять на их поведение, поскольку испытуемые уже знали о том, какого результата он ждет.

Еще одно исследование, проведенное Натансоном в 1998 [6], имело те же методологические изъяны, что и предыдущее (влияние истории, эффекта плацебо, возвращение к среднему, изменение инструментальных средств . Его данные были основаны исключительно на опроснике, заполненном родителями детей, которые прошли дельфинотерапию годом ранее. Натансон заключил, что дети сохранили свои навыки год спустя и разницы в долгосрочных эффектах для различных расстройств не было.

Исследования Лукиной о лечении детских неврозов и умственной отсталости

Л. Н. Лукина в своем исследовании 1999 года «Влияние сеансов дельфинотерапии на функциональное состояние детей с симптомами психоневрологических заболеваний» [7] оценивала эффективность такой терапии при неврозах, умственной отсталости и аутизме. Она использовала одногрупповой пре-посттест дизайн исследования, сравнивая больных детей со здоровыми. Каждый ребенок взаимодействовал с дельфином в течении 10-15 минут на протяжении 5-10 сессий. В результате у обеих групп детей после плавания с дельфинами наблюдалось увеличение сердечного ритма. 

*этот вариант дизайна исследования предполагает, что изначально делается претест (по нескольким параметрам/критериям, например), далее следует экспериментальное воздействие (как один из вариантов – апробация нового метода лечения) и завершают это посттестом, чтобы посмотреть разницу в результатах до и после экспериментального воздействия.

По мнению Лукиной, такие результаты подтверждают, что перераспределение «психоэмоциональных» доминант открывает возможности для психотерапии и реабилитационных мер. При этом она не дала четкого определения «психоэмоциональных» доминант и не объяснила, как они связаны с сердечным ритмом. Кроме того, она утверждала, что дельфинотерапия уменьшает депрессию, ночные фобии и энурез. Но данных, подтверждающих ее заявления, представлено тоже не было. 

Примечательно также, что кроме дельфинотерапии дети проходили психотерапию. А поскольку различные компоненты этих терапий по отдельности не изучались, в счет купания с дельфинами все позитивные эффекты относить некорректно. Наконец, не было в исследовании и контрольной группы детей, которые вовсе не плавали с животными.

Исследование Серваиса о зоотерапии при лечении аутизма

Исследование В. Серваиса «Некоторые комментарии к контекстному воплощению в зоотерапии на примере проекта Autidolfijn» [8] включало в себя два эксперимента. В первом рассматривались две контрольные группы (в учебном классе и в компьютерном классе) и одна экспериментальная (с дельфинами). Каждая группа состояла из трех детей с аутизмом, выполняющих одинаковое когнитивное задание. 

Второй эксперимент состоял только из контрольной группы с учебным классом и экспериментальной группы с дельфинами. Все участники проходили претест, которому предшествовали 10-15 обучающих сессий, после чего проходили посттест. Результаты показали, что дети, работавшие с дельфинами, чаще отвечали правильно по сравнению  с контролем.  

Однако значимость и этого эксперимента подверглась сомнению. Обращает на себя внимание, что в каждой группе было всего три человека. Этого недостаточно для серьезного статистического анализа. Кроме того, иногда детям предоставляли правильные ответы, чтобы они могли больше времени провести с дельфинами. 

Как замечают Марино и Лилиенфельд, Серваис не указывал, были ли предварительные и последующие тесты одинаковыми внутри или между группами. То есть на итоговый результат могло повлиять изменение инструментальных средств. 

Примечательно также, что группа плавающих с дельфинами детей из первого эксперимента показала лучшие результаты по сравнению с теми, кто контактировал с животными во время второго эксперимента. Других различий между группами не было, что тоже ставит под сомнение приписываемый дельфинотерапии эффект.

Исследование Ликуры о лечении экземы 

Исследователи Ликура и Сакамото в 2001 году рассматривали влияние дельфинотерапии и морской воды на больных с тяжелым атопическим дерматитом [9]. В эксперименте принимали участие две группы пациентов. Первая плавала просто в морской воде, а вторая — с дельфинами. Поскольку экзема делает нахождение в морской воде болезненным, целью дельфинотерапии было уменьшить стресс, отвлекая испытуемых и помогая им расслабиться. 

Состояние кожи в обеих группах после купаний улучшилось. Психологическое благополучие было лучше в группе с дельфинами. Однако Ликура и коллеги в своей работе не описали, что представляла собой морская терапия. Поскольку неизвестно, какой вклад она могла внести, приписывать снижение боли и стресса только дельфинотерапии некорректно. 

Почему люди склонны доверять недоказанным методам лечения 

Обоснованность результатов исследования всегда подвергается сомнению, если авторы не признают, что у конкретного лечения есть несколько компонентов, каждый из которых должен быть протестированы отдельно друг от друга. В случае с дельфинотерапией тоже есть переменные, которые могут привести к ложным результатам и которые нужно контролировать отдельно: купание в воде, нахождение в более теплом месте, в другой стране или другом регионе, проживание в новых условиях (например, в отеле).

Несмотря на спорность подобных исследований, дельфинотерапия поддерживается крупными организациями, которые оказывают помощь детям с особыми потребностями. 

Р. А. Макуильям в своей работе «Спорные практики» [10] нашел несколько причин, почему люди верят в эффективность недоказанных методов:

  • многие проверенные варианты лечения сложнее реализовать, чем недоказанные; 
  • профессионалы склонны верить тому, что говорят другие профессионалы без дополнительной проверки; 
  • люди часто склонны верить в исследования, поддерживающие их убеждения; 
  • у многих профессионалов нет времени на чтение литературы по всем релевантным темам, а мотивация родителей больных детей порой служит источником ложной надежды и поспешного оптимизма.

Бизнес, построенный на жестокости

Важно понимать, что обращение к дельфинотерапии – это не только риск потратить время и деньги на бессмысленную или даже вредную процедуру, но и поддержка индустрии, в которой животных жестоким образом извлекают из естественной среды обитания ради прибыли. 

«Каждый живой дельфин может принести отловщику около 50 000 долларов. Для морских парков, которые делают на дельфинах миллионы, это капля в море. Ирония в том, что дельфины – одни из самых эксплуатируемых животных в мире», – говорит Лори Марино [4].

Ежегодно охота на дельфинов проходит, к примеру, в Японии. Часто процесс приводит к гибели нескольких дельфинов на каждого выжившего. 

«В течении охоты сотни животных убиваются или подвергаются панике и умирают от сердечного приступа в воде, которая становится красной от крови, пока инструкторы со всего мира выбирают молодых особей для своих морских парков. Если бы люди знали, каким образом эти животные были пойманы, не думаю, что они захотели бы плавать с ними или участвовать в дельфинотерапии», – заключила Марино. 

Литература:

  1. L. Marino and S. O. Lilienfeld, “Dolphin-assisted therapy: more flawed data and more flawed conclusions”, Anthrozoos, vol. 20, no. 3, pp. 239–249, 2007.
  2. Britta L. Fiksdal et al. “Dolphin-Assisted Therapy: Claims versus Evidence”,  Autism Research and Treatment, vol. 2012. doi:10.1155/2012/839792
  3. R. L. Simpson, “Evidence-based practices and students with autism spectrum disorders”, Focus on Autism and Other Developmental Disabilities, vol. 20, pp. 110–119, 2005.
  4. https://www.sciencedaily.com/releases/2007/12/071218101131.htm
  5. D. E. Nathanson, D. de Castro, H. Friend, and M. McMahon, “Effectiveness of short-term dolphin-assisted therapy for children with severe disabilities”, Anthrozoos, vol. 10, no. 2-3, pp. 90–100, 1997.
  6. D. E. Nathanson, “Long-term effectiveness of dolphin-assisted therapy for children with severe disabilities”, Anthrozoos, vol. 11, no. 1, pp. 22–32, 1998.
  7. L. N. Lukina, “The effect of dolphin-assisted therapy sessions on the functional status of children with psychoneurological disease symptoms”, Fiziologiia Cheloveka, vol. 25, no. 6, pp. 56–60, 1999.
  8. V. Servais, “Some comments on context embodiment in zootherapy: the case of the Autidolfijn project”, Anthrozoos, vol. 12, no. 1, pp. 5–15, 1999.
  9. Y. Iikura, Y. Sakamoto, T. Imai et al., “Dolphin-assisted seawater therapy for severe atopic dermatitis: an immunological and psychological study”, International Archives of Allergy and Immunology, vol. 124, no. 1–3, pp. 389–390, 2001.
  10. R. A. McWilliam, “Controversial practices: the need for a reacculturation of early intervention fields”, Topics in Early Childhood Special Education, vol. 19, no. 3, pp. 177–188, 1999.

Подготовлено в основном по материалам: Britta L. Fiksdal et al. “Dolphin-Assisted Therapy: Claims versus Evidence”, Autism Research and Treatment, vol. 2012. doi:10.1155/2012/839792″